Президент А.Г.Лукашенко отвечает на вопросы представителей российских региональных СМИ

А.Г.Лукашенко: Доброе утро.

Уважаемые друзья! Я рад приветствовать вас на белорусской земле. Я думаю, что у вас не было никаких проблем во время работы. Знаю, что и белорусский народ, и должностные лица, и героическая земля белорусская приняли вас с удовольствием. Вы имели возможность общаться с вашими братьями–белорусами и познакомиться с жизнью союзной вам республики.

Мне нет необходимости рассказывать о каких–то достижениях или недостатках в работе власти, в работе наших предприятий, вы это могли видеть сами. Мы крайне заинтересованы в вашей работе. После прежних посещений журналистов Республики Беларусь мы анализировали те материалы, которые были размещены в средствах массовой информации России. Что и как писать — это ваше право, и мы с этим абсолютно согласны.

В целом мы не имеем никаких претензий к журналистам. Информация в основном была объективной. И я очень надеюсь, что и после этой вашей поездки россияне узнают больше о нашей стране — больше правды. И мы в этом очень заинтересованы. Поэтому я не для красного словца заявляю, что мы готовы предоставить вам возможность работать в Беларуси столько, сколько для вас потребуется, для того чтобы от этого был соответствующий результат.

Уважаемые друзья! Еще раз подчеркиваю, что мне нет необходимости делать сегодня большое вступление. Я думаю, что лучше мы проработаем в формате открытого, искреннего диалога. Абсолютно демократично я готов отвечать на все ваши вопросы, которые возникли у вас в ходе поездки по Беларуси и накануне этой поездки.

Надежда Савельева, «Союз–инфо»: Александр Григорьевич, хочу сказать огромное спасибо за то, как нас принимали, — у Вас очень хорошая команда. И еще. В год Великой Победы было очень приятно посетить Брестскую крепость. Я знаю, что Вы поддерживаете этот памятник, и огромное спасибо за то, что сохраняете памятники Великой Отечественной войны для будущих поколений.
А теперь мой вопрос. В конце ноября ожидается заседание Высшего Госсовета Союзного государства. Уже сейчас его называют судьбоносным. Действительно ли это так и какие вопросы Вы планируете обсудить там со своим российским коллегой? Спасибо.

А.Г.Лукашенко: Я, в свою очередь, Надежда, хочу вас также поблагодарить за ту оценку, которую вы дали только что по поводу нашей исторической памяти. Мы действительно немало делаем для того, чтобы эту память сохранить. Не знаю, были ли вы на «Линии Сталина». Наверное, вам не удалось побывать. А надо было бы. Не потому, что это «Линия Сталина», а чтобы вы еще узнали неизвестную страничку Великой Отечественной войны. Впечатляющая картина!

Мы хотим, чтобы в памяти народной для молодежи остались вот эти страницы истории. Тем более, что касается памятников Великой Отечественной войны.

Знаете, часто наши старики говорили: у нас хотят отнять Победу. И лет пять тому назад я как–то спокойно к этому относился, а многие издевательски посмеивались: ну вот там опять эти старики, опять про Великую Победу… А сегодня мы остро чувствуем, что это было действительно так. Дошло до того, что сначала говорили о том, что Гитлер и Сталин развязали войну, потом — Сталин, потом Советский Союз, оказывается, развязал войну! Поэтому надо было специально сохранить самое великое достояние нашего народа — Победу в Великой Отечественной войне. Это мы остановили фашизм, остановили эту «коричневую чуму» и не дали возможности ей расползтись по всей земле — это великое достояние нашего народа, за которое перед ним просто должны преклоняться многие поколения нашей планеты. Потому что неизвестно, да вообще известно, что было бы с Европой и тем более миром, если бы фашизм преодолел вот эту непреодолимую преграду в виде Советского Союза. Это наше достояние! И это — концептуальная вещь.

У нас сегодня нет ни одного даже самого маленького памятника в самой глухой деревеньке или в лесу, который бы мы не восстановили и не поручили или детям, или взрослым следить за ними, обслуживать их, поддерживать в нормальном состоянии. Мы на это тратим немалые средства. Это касается прежде всего таких основных святынь, как Брестская крепость, Хатынь, Курган Славы, многих, многих других памятников. Мы на это средств не жалеем, хотя и лишних денег нет.

Теперь о «команде». Те, кто сегодня в оппозиции Президенту, — такая особенность — это те, которые когда–то привели Лукашенко к власти. Я часто упрекаю: «Вы же привели Лукашенко к власти, чего вы уже сегодня против него боретесь, когда хуже не стало, а значительно лучше, чем было когда–то». Портфели в свое время не получили, которые хотели, поэтому ушли, как вы говорите, из «команды», ушли от Президента и занялись оппозиционной деятельностью. Ну ради бога, хотите заниматься оппозиционной работой, занимайтесь, никто ж не против. Мы же даже если бы и хотели, воспрепятствовать этому не можем, поскольку находимся в центре цивилизованного мира. Нас и так ни за что сегодня прессуют и давят, что мы якобы тут задавили всех, разговаривать не даем, оппозиционные газеты не выходят. Хотя я нисколько не сомневаюсь, что даже здесь, в Администрации Президента, в киоске, в Правительстве можете купить оппозиционную газету. Никто не против. Но я не собираюсь издавать оппозиционные газеты. Если там тираж 1.500 — 3.000 экземпляров, ну так я же ничего не могу сделать, чтобы у них было 300 или 500 тысяч. Надо самим бороться за тираж. Поэтому сказать, что я тут создал какую–то «команду», — это не так. Я использовал и использую профессионалов. Профессионален, честен, искренен — пожалуйста, иди работай. Есть результат — буду поддерживать. Нет результата, кто бы ты ни был, пришедший с Президентом 10 лет назад и поддерживающий его сегодня и вчера, или же ты вчера только пришел, если ты не тянешь воз, то мы с тобой работать не сможем. Если бы такой подход не был к кадрам, то у нас не было бы этих небольших положительных результатов, которые вы не могли не заметить.

Что касается Высшего государственного Совета. Основные вопросы — это утверждение бюджета, это рассмотрение Конституционного акта, это еще раз рассмотрение вопроса о единой валюте нашего союза. Вы спросили о сроках. Российская Федерация неожиданно вчера, как мне сообщили, в Конституционный акт, проект, который был уже более или менее разработан совместной группой (со стороны России — Грызлов, со стороны Беларуси — Коноплев), они уже вроде вышли на какой–то согласованный проект, вдруг неожиданно поступили предложения из администрации Президента России, которые, конечно, нуждаются в доработке. Поэтому я думаю, что на сегодня существуют два срока: тот, который вы назвали, — конец ноября и середина декабря. Думаю, это не принципиально. Мы можем и в середине декабря его провести. По плану он должен пройти в Минске. Это тоже не принципиально, но, скорее всего, он пройдет в Минске, согласно нашей договоренности.

О судьбоносности. Поверьте, что любое такое заседание Высшего государственного Совета — это хоть небольшое, но движение вперед. В судьбе наших народов это очень важно. Поэтому это судьбоносные все вопросы. Это судьбоносные все мероприятия в рамках Высшего государственного Совета. Вот так я бы ответил на ваш вопрос.

Евгений Шилов, Пензенская область, газета «Наша Пенза»: Мы опубликовали у себя в области материалы прошлогодней пресс–конференции. Они вызвали огромнейший интерес, было много звонков. И я констатирую факт, что действительно в глубинке России россияне с большим интересом следят за тем, как развивается Беларусь. В связи с этим вопрос. Национальная модель развития государства на современном этапе, какова она и каковы перспективы? Очень любопытно. Спасибо.

А.Г.Лукашенко: Вы знаете, долго не буду говорить. Ваш вопрос несколько теоретический, а я не хотел бы здесь теоретизировать. Но что касается существа экономической, социально–экономической модели развития нашего государства, первое — это перспектива, о чем вы сказали. Мы хотим создать государство для людей, для народа. Я сейчас поясню, что я имею в виду. Это тоже не банальное какое–то заявление. Вы знаете, за последние годы мы выходили из такой ямы, что не было времени принимаемые решения выстроить в какую–то систему. Мы на самом высоком уровне принимали решения по самому, казалось бы, малейшему вопросу. Но мы реагировали на любое движение нашего общества. И поскольку мы были частью большой страны, то у нас не было той традиции государственности, как это, допустим, в Москве, в Российской Федерации. Это очень большая работа. Нам надо было создавать государство, спасать народ. У нас был кредит доверия, но он бы очень быстро мог растаять, как вот в Украине сейчас, вы видите… Тогда нам надо было спасти производство. Опять фабрики, опять заводы, опять фермы, опять тракторы, автомобили, болты, гайки. Для чего? Для того чтобы это спасти и дать возможность человеку зарабатывать. У нас от 10 до 30 долларов была заработная плата… Страшная была ситуация. И мы, ради прорыва из кризиса, забюрократизировали тогда систему, человек оказался на втором плане.

Второе. Человек, сталкиваясь с властью, видит эту бюрократическую машину, которая пытается его подмять. И мне, конечно же, очень стыдно и неудобно за это, потому что этот простой народ же меня привел к власти. И сегодня встает задача — надо «зачистить» все это поле, привести в систему, дебюрократизировать государство, приспособить его для человека, прежде всего по тем вопросам, где человек сталкивается с властью.

Ну, допустим, отвод земельного участка для строительства дома. Посмотрите, сколько в России, и у нас тоже было так, надо пройти инстанций человеку и сколько надо отмучиться, а может быть, и заплатить, взятку дать, откровенно говоря, для того, чтобы решить эту проблему. Посмотреть, в каких местах, в каких вопросах человек сталкивается с милицией, с прокуратурой, вообще с правоохранительными органами? По многим вопросам. Мы сделали перечень таких вопросов, если можно так сказать, исходя из обращений к нам граждан, их жалоб. Мы все это регламентировали и поручили: вот это — Администрация Президента, вот это — Правительство, это — правоохранительные органы — вы должны в ближайший год, может, два внести нормативные акты — законы, указы, декреты Президента, распоряжения, постановления Правительства, чтобы мы однозначно могли «раскрепостить» человека. Чтобы он не говорил, что власть какая–то там «антинародная и плохая», хотя, конечно, человек всегда будет недоволен властью — это, наверно, у нас, у славян — в крови, но тем не менее мы должны дебюрократизировать страну и создать государство, чтобы человек им гордился! Допустим, если тебе надо купить участок земли, а у тебя есть желание продать, два человека пришли в сельский Совет, к примеру, написали два заявления, ушли, через неделю (сроки будут четко установлены) пришли, забрали документы — вопрос решен. Не надо ходить, кого–то просить и так далее. Это называется принцип «одного окна»!

Ну вот я вам несколько фрагментарно пояснил наши подходы. В ближайшее время они будут оформлены в определенные нормативно–правовые акты, будут приняты соответствующие решения, в следующий ваш приезд наши специалисты могут вам подробно рассказать по тем или иным направлениям, как мы работаем.

Что касается вообще социально–экономической модели, не вдаваясь в теорию, я вам должен сказать, что мы строим социально ориентированное государство. Проводя рыночные преобразования, кстати, мы отказались от слова «реформа», которое еще давно пугало наших людей и в России, и в Беларуси, мы говорим не о реформе, а о совершенствовании. Мы не пошли путем разрушения. Мы взяли то, что у нас было, поставили все с головы на ноги, подняли на ноги то, что лежало, и начали это все совершенствовать, где–то меняя полностью базу, где–то разрушая. А в основном мы становились на тот фундамент, который был создан в Советском Союзе, здесь, на этой земле, и возводили нормальное здание экономики, которое сегодня дает определенный результат.

У нас строится модель, которая «завязана» прежде всего на человека! И только в этом основная сила и Президента, и нашей власти, в том, что мы никогда не упускали из поля зрения интересы гражданина. Мы всегда боролись за него, старались ему помочь — от постройки забора до борьбы с коррупцией, жестокой и непримиримой. Поэтому в общем–то при всех недостатках, которые, конечно же, есть, и люди ни разу не подводили, а поддерживали Президента и власть.

Алексеевич Татьяна, «Красноярский рабочий»: Александр Григорьевич, вообще наш Красноярский край, наверное, можно назвать «малой Беларусью» — так много у нас белорусов, столь представительная белорусская диаспора. И в общем–то я могу с гордостью и радостью сказать, что выходцы из Беларуси, уроженцы Беларуси, представлены и в верхних эшелонах власти, и эти люди внесли свой очень большой вклад в историю, в развитие нашего края. И когда наша газета объявила акцию «Задать вопрос Президенту Лукашенко» перед моим отъездом сюда, то на редакцию просто обрушился шквал телефонных звонков, писем. Буквально приезжали специально, из таежной глубинки, за 350 километров, чтобы передать Вам письмо. В основном вот главный лейтмотив всех — это пожелания Вам здоровья, это восхищение Вами, восхищение стойкостью и трудолюбием белорусского народа. И вот как было сказано в одном письме: «Мы очень гордимся тем, что Лукашенко никому не «подтанцовывает...»
Вопросов на самом деле было очень много. Ну вот, наверное, основные. Это то, что касается развития сельского хозяйства. Что осталось в нем от советской системы? Какие новые подходы внедрены в вашем сельском хозяйстве? Мы уже часть видели. Это все очень интересно, все очень поучительно. Все это вызвало добрую зависть у нас, россиян.
И второй вопрос — относительно экологических программ. Для Беларуси, я знаю, — это насущная проблема. И поэтому красноярцы интересуются, зная, что у вас многие экологические программы осуществляются методом «народной стройки».

Татьяна, я очень прошу, передайте через вашу газету мое глубочайшее удовлетворение таким отношением наших белорусов к своей Родине — к Беларуси. Я хочу, чтобы они знали и понимали, помнили, что мы никогда не забываем о тех наших людях, которые живут от нас вдалеке. Но я надеюсь, что белорусы живут там нормально. Это очень порядочный, добрый и трудолюбивый народ. Он действительно может быть примером и образцом для многих, как надо жить, как надо работать. Поэтому очень вас прошу, что касается писем и заявлений, если даже они дополнительно еще к вам поступят, я готов на эти письма, если вы пришлете их мне, дать ответы. И, если вы согласитесь разместить этот материал от моего имени в газете, мы обязательно проработаем все ответы на ваши вопросы. Это касается, конечно, и других газет. Если такая вас акция устраивает, мы можем подготовить эти публикации в ваших газетах. Вот такое предложение.

Спасибо за пожелания и здоровья, и за то, что вы оцениваете, что наша страна живет достаточно гордо. Она заняла определенное место в тесном, порой неуютном мире. И, конечно, кого–то мы, может быть, задели плечом, когда занимали свое место после распада Советского Союза, может, потеснили кого–то. Мы не хотели никого обидеть. Но все в жизни бывает. Пока, как говорится, «устаканилась» после распада СССР эта система, мы должны были найти свое место в мире. Мы его нашли. Я думаю, все будет нормально. И прибалты на нас «обижаться» не будут, и поляки, и украинцы. Кстати, у нас с Украиной хорошие отношения. Были и будут всегда. Так же, как и с Российской Федерацией. Украина это ведь и наша страна. Ну правительство там, руководство несколько такую особую позицию занимает. Да и прежнее, кстати, тоже такую же позицию занимало. Чтобы показать свои достижения, они несколько «опускали» Беларусь, критиковали незаслуженно. Ну я все это понимаю. С одной стороны, это ревность, с другой стороны — некоторая зависть… Мы спокойно к этому относимся.

Вопрос не в этом. Вопрос в том, что украинцы так же, как и россияне, очень хорошо по основным моментам знают политику нашего руководства и нашей страны. Вот, допустим, в России прекрасно знают, что Беларусь — это последний оплот Российской Федерации на Западе и та земля, где никогда плохо россиянину и русскому человеку не будет. Это правда. Это та земля и тот народ, которые никогда танки на Москву не пропускали, грубо говоря. И никогда этого не будет. Это россияне твердо знают. Хотя и вы видите, что грязи на нас выливается достаточное количество в некоторых средствах массовой информации. Но россияне научились понимать, кто это делает, зачем это делается. Точно так и Украина.

Поэтому у нас хорошие отношения с этими государствами, и тем не менее мы не склонили ни перед кем голову, мы очень гордо проводим свою политику. Это наш принцип. Мы действительно никому не «подтанцовываем». Это не потому, что мы хотим показать: вот, мол, мы какие. Нет! Просто мы проводим свою политику в интересах собственного народа, строим свое государство!

Что касается конкретных вопросов. Если говорить об экологических программах, я могу привести пример. В этом году мы закончили строительство своей части Августовского канала — из Польши сюда к нам, на Неман. Когда–то, век назад, была создана эта система, экологически чистая, для того чтобы на лодках можно было осуществлять туристические маршруты и в хозяйственных целях использовать этот путь. Мы профинансировали восстановление этой части канала. Приедете в следующий раз, мы вам ее покажем, вы приятно будете удивлены. Мы обустроили канал. Во–первых, это для территории, для людей, где проходит канал, мы создали инфраструктуру для туристов и продолжаем создавать — это рабочие места, возможность продать продукцию и так далее. Это сразу оживило край.

Во–вторых, зная, что студентам нужны были деньги, я предложил студенческим строительным отрядам, а у нас это движение уже, наверное, лет 5 как восстановлено и существует: возьмите деньги, выделяемые государством, поезжайте туда работать. И вы знаете, многие там зарабатывали приличные деньги.

Мы построили в Гомеле центр радиационной медицины, это для лечения людей после чернобыльской катастрофы. Огромным спросом он пользуется и у украинцев, и у россиян. Так что там мы лечим не только белорусов. Тоже и «народная стройка», и другие методы всякие использовались. Потому что эта стройка была после распада Советского Союза заморожена, а потом сказали, что «это нам не надо». И мне пришлось возобновлять строительство этого объекта, доводить центр «до ума».

На огромные стройки, которые требуют огромных денежных вложений, мы привлекаем своих людей, формируем коллективы, особенно молодежные, которые могли бы заработать там деньги. Зачем же вывозить эти деньги — 300 миллионов на Запад? Допустим, фирма приедет, построит «под ключ», но они ж и деньги заберут. Поэтому там, где уж мы не можем чего–то сделать, мы привлекаем и Россию, и Запад, поскольку нужны высокие технологии. Но в основном стремимся дать возможность заработать нашим людям и проконтролировать, чтобы все происходило порядочно.

Что касается сельского хозяйства. Мы приняли Программу возрождения села, читай, спасения нашего села. Это очень характерно и для матушки–России, вы это, наверное, лучше, чем кто–либо, чувствуете, живя в основном в глубинке, да и москвичи это чувствуют и понимают, журналисты–то жизнь знают. Суть программы заключается в том, что многое традиционное устарело. Технологии старые. Если сейчас не взяться за село, то к моменту вступления в ВТО у нас в деревне никого не останется. Наше сельское хозяйство, а тем более Российской Федерации, окажется неконкурентоспособным с западными сельскохозяйственными предприятиями. Поэтому, видя перспективу, осознавая, что мир идет к глобализации и унификации, что мы не сможем защитить себя тарифным, нетарифным регулированием, соответствующими пошлинами, мы вынуждены были «развернуться» к деревне. Для нас это наиважнейший вопрос, чтобы модернизировать производство сельскохозяйственное и в растениеводстве, и особенно в животноводстве и выйти на низкие затраты себестоимости сельскохозяйственной продукции. Чтобы конкурировать и по цене, и по качеству с западными образцами.

Вот вы были, по–моему, в Бресте на «Савушкином продукте». Не говоря о том, что в России их продукция нарасхват, они на Западе уже работают — и торгуют, и конкурируют. Вот эти мы точки создавали. И сейчас, после «Савушкина продукта», в Минске, в Могилеве, в Гродно, в Гомеле, не говоря о Бресте, созданы аналогичные производства. Мы создали «маяк» и потом во всех областях все это повторили. Вот недавно я был в Могилевской области, изучал проблемы. Когда–то могилевчане перерабатывали в месяц 200 тысяч тонн молока. Сегодня перерабатывают 500 тысяч тонн, за три года увеличили в 2,5 раза производство. Я говорю: хорошо, вы–то увеличили, но рынок, конкуренция огромная, как вы продаете? Они попросили еще помочь деньгами для углубленной модернизации, на производство сыров. Я говорю: куда вы будете продукцию девать? Ведь и в России сегодня конкуренция жестокая. Говорят: без проблем! А ведь были проблемы, не могли масло сливочное реализовать и сыры — очень жесткая конкуренция по ценовому фактору. Сегодня мы продаем в Российской Федерации все, что туда отвезем, все у нас россияне покупают. Как когда–то в советские времена Москву, Питер и другие области обеспечивали, весь центр России. У нас высокоразвитое сельскохозяйственное производство. Но мы его модернизируем, особенно переработку. Ведь что было? Умели производить свеклу, картофель, морковь. Но закопаем, землей засыплем. К весне или к моменту вскрытия и продажи — 30 — 40 процентов теряем. Поэтому надо было переработку модернизировать.

Мы сегодня производим новые виды сельскохозяйственной продукции, которые раньше не возделывали: лук, чеснок, зеленый горошек. Помните, из Болгарии мы все это завозили, сейчас полностью себя обеспечиваем. И продаем почти половину в Российской Федерации для того, чтобы иметь валюту, чтобы купить нефть, газ и так далее.

Мы привели это в систему, специализировали сельское хозяйство. Допустим, если на севере трудно производить зерновые культуры, то мы производим там животноводческую продукцию — мясо, молоко. Трава–то там растет хорошо. Кукуруза на корм растет нормально. На юге, в центре хорошо возделываются любые культуры. На севере производим лен. Сахарную свеклу — в центре и на юге. То есть провели жесткую специализацию и возделываем культуры такие в каждой конкретной области и районе, которые там дадут наилучший эффект.

Но технология — не главное. Программа возрождения села предусматривает строительство модернизированного сельскохозяйственного производства. Притом — без упрощения. Вот, мол, покрасили фасады, и все. Нет. Мы выработали технологию в животноводстве, птицеводстве, свиноводстве, комплексы все восстановили, модернизацию провели, чтобы экологически были чистые, чтобы не загрязняли территорию. Строим новые молочнотоварные фермы и так далее. Я недавно был на Могилевщине, там мы для одного из районов построили буквально за 3 месяца молочнотоварный комплекс. Я специально приехал посмотреть, потому что, опять же, как после «Савушкина продукта», по всей стране примерно такие вот аналогичные фермы, их 2 — 3 типа, мы будем строить. Там, где можно модернизировать, реконструкцию провести, — модернизируем. Но там, где нельзя, сносим и ставим новые. Потому что «упрощаться» здесь нельзя. Потому что жадный платит дважды.

Ну производство — это же не человек. Чтобы рабочие ресурсы рассредоточить, удержать на каждом пятачке земли нашей, в каждом районном центре и небольшом городке, в селе, в центре колхоза, бывшего совхоза или кооператива ныне, мы начали строить агрогородки. Со всеми удобствами! Я считаю, что человек может отработать 8 — 10 часов в любых условиях, но он должен прийти в нормальные условия, особенно механизатор, доярка, основные рабочие категории. Он должен принять душ, он должен иметь школу, амбулаторию, больницу нормальную, бытовое обслуживание, дорогу с твердым покрытием, канализацию: ну, всю инфраструктуру, как в городе. Мы просчитали деньги. Первый год у нас успешно сложился, даже перевыполнили. Просто по каждому году записали, сколько и где этих агрогородков построить, какие фермы реконструировать, восстановить и так далее.

То есть мы делаем современное сельскохозяйственное производство и нормальную жизнь для человека. То, о чем в советские времена когда–то мечтали. И если только мы решим вот эту проблему, будет живой памятник нам всем при жизни. Потому что сколько, вы помните, в советские времена мы ни брались за возрождение деревни, никогда не доводили это дело до ума. Мы в Беларуси за это серьезно взялись, все сосредоточили на этом направлении. Конечно, не забывая и о промышленности. Она у нас функционирует и может сама развиваться. Малым предприятиям и некоторым средним еще трудновато приходится, но мы программу приняли отдельную, тоже их поддерживаем и развиваем. Но сельскому хозяйству если государство не поможет, то не поможет никто!

Руслан Зайнетдинов, Национальная телекомпания «Звезда», Москва: Александр Григорьевич, в следующем году в Беларуси будут президентские выборы. Выборы в любой стране — это ситуация сложная в политическом плане и даже частенько в экономическом. Вы сами это проходили. Мы в России заинтересованы в стабильности в Беларуси и потому, что это наш сосед, и потому, что мы идем к Союзному государству, которое необходимо и нам, и вам. Насколько мы знаем, ситуация в Беларуси часто тенденциозно освещается в западных СМИ, идет такой информационный прессинг. Я думаю, что и в экономическом плане, во внешнеэкономическом плане ситуация, наверное, такая же. Есть ли у Вас уверенность, что стабильность в Беларуси, вот на период президентских выборов, сохранится?

А.Г.Лукашенко: Руслан, я абсолютно убежден, что мы сохраним нашу страну такой, какая она есть. И более того, она будет с каждым месяцем даже лучше. Конечно, к президентским выборам мы относимся как к экзамену, который я буду прежде всего сдавать, и Правительство, да и все ветви власти. У нас так принято. Это экзамен. А к экзамену всегда готовятся очень солидно. Конечно, мы готовимся к этому, и не просто для того, чтобы выйти на телеэкран и рассказать, что мы будем делать и какие мы хорошие. Нас народ видит десять лет. Что мы будем тут рассказывать? Нам надо будет говорить или напоминать людям, что сделано за последние годы, ну и, может, еще раз напомнить, что мы сделаем, потому что мы уже тоже сказали о том, что будет сделано.

У нас сохранилась такая форма работы, если можно ее так назвать, как съезды. Всенародный съезд, на который избирается до 3 тысяч делегатов от трудовых коллективов, от общественных организаций, от партий. И на этом всенародном форуме мы принимаем основные ориентиры на предстоящую пятилетку — в виде планов. Во многих сферах мы не отказались от планирования. Это была большая глупость, когда уничтожили эти планы, в то время как Япония составляет до 5 тысяч балансов. Баланс — это план. Почему мы от этого отказались? Мы их гораздо меньше составляем, но основные вехи на пятилетку выстраиваем и людям говорим, в каком направлении будем действовать. Поэтому и к съезду, Всебелорусскому собранию, мы будем очень серьезно готовиться. И у меня нет абсолютно никаких сомнений, что стабильность в нашей стране мы сохраним! Мы что, в коррупции погрязли, власть наша? Мы что, страну разворовали, распродали, сделали не так, как народ хотел? Нет. Мы все делали так, как хотел народ. Провели три референдума по основным вопросам, в том числе и по союзу с Россией. У меня серьезный карт–бланш в этом отношении от народа. Народ высказал свою позицию и по союзу Беларуси и России — каким ему быть. И по русскому языку высказал свое мнение. Мы советовались с людьми, и они нам сказали, в каком направлении действовать.

Поэтому, не испугаемся информационной войны, которую, уже не стесняясь, объявил Запад, прежде всего оплачивая многие материалы, размещая их и в московских средствах массовой информации. Вы их видите, эти проплаченные материалы. В оппозицию в нашу так называемую, я ее иначе не могу назвать, тоже вбрасываются миллионы долларов. Они даже, наверное, и потребить столько не могут. Да и некоторые силы, вы знаете их, в Российской Федерации с удовольствием помогают нашим националистам. Главная суть антилукашенковской оппозиции, как вы ее называете, — это неприкрытый национализм основных оппозиционеров. «Единый кандидат» у них — это же из БНФ человек. Он и на прошлых выборах был начальником штаба одного из бэнээфовских кандидатов в президенты. Сейчас сам решился, к шестидесяти годам созрел — ну ради бога, пусть попробует. Но это — национализм! И вот он проехался по России, по нашей информации, встретился с кем–то, приехал сюда, кричит, что чуть ли не «Путин его там принимал». Я бы хотел, чтобы Путин его принял и посмотрел, что он за человек…

Поэтому я хочу, чтобы вы понимали, что эта оппозиция — это прозападная националистическая оппозиция. Другого у них поля нет, понимаете? Все остальное занято нынешней властью. Осталось это. Конечно, он же не один «единый» будет, их будет пятеро. Причем один играет роль пророссийского, второй — проукраинского и так далее. Но все они — из одной корзины. Это наши люди понимают и делают выводы.

Поэтому нет сегодня симптомов к тому, что у нас ситуация будет дестабилизирована. При этом, уважаемые друзья, говоря о президентских выборах, я хотел бы вас предостеречь от бестолкового тезиса, который муссируется кое–кем в Российской Федерации, что судьба президентских выборов будет решаться где–то за пределами Беларуси. Выбросьте это из головы. Судьба наших выборов будет решаться только в Беларуси и белорусским народом! Беларусь — страна, которая приоритетом выбрала во внешней политике нашу Россию! Это всем ясно! Но это не значит, что наш интерес только в России. У нас есть интерес и в других странах. Вот предстоит официальный визит в Китай. Мы очень хорошие имеем отношения с Китайской Народной Республикой. Они открыто нас поддерживали и поддерживают. У нас прекрасные отношения с мусульманским миром, как бы кому–то не нравилось. Особенно с арабскими государствами. Почему мы с ними должны ссориться, если мы в десять раз увеличили с ними товарооборот? Мы вынуждены международную политику проводить прагматично. Но мы всегда были с вами. Всегда были, и мне это доказывать не надо, и всегда будем. Но это не значит, что мы станем 90–й губернией или 89–й губернией Российской Федерации. Этого никогда не будет! Только равноправие!

Поэтому не надо думать, что белорусские события — это события «кремлевские». Ни в коем случае. Но гипотетическое поражение нынешней власти в Беларуси — это будет жесточайший удар по России. Но мы одновременно чувствуем свою ответственность перед вами, россиянами. Мы понимаем, что должны красиво и аккуратно пройти этот этап, чтобы нас потом не давили и вас не упрекали. Ведь президентскими выборами жизнь не заканчивается. Сегодня все больше и больше наша оппозиционная тусовка и Запад понимают и уже как должное воспринимают, что Лукашенко, если его не удастся отстранить от выборов, победит. И главные действия должны развернуться после выборов.

Но что меня радует: даже в Америке очень крупные силы и в Европе, даже в Великобритании, что меня удивило, совсем недавно я такую информацию получил, многие заявляют о том, что, если Лукашенко на этих выборах побеждает, мы его признаем де–факто. Хватит Беларусь давить, это центр Европы, и европейцам от того, что мы давим Беларусь, не лучше, и вообще, это контрпродуктивное и в последнее время ни к чему не привело, к желаемому результату — так, как хотел бы Запад. То есть уже вот эта тенденция вырисовывается. И я такую тенденцию со стороны западных государств приветствую.

А вам я благодарен за ту поддержку, которую вы всегда оказывали и оказываете нашему государству, нашей стране, своему белорусскому народу.

Оксана Хабибулаева, ГТРК «Лотос», Астраханская область: И Республика Беларусь, и Россия — многонациональные государства, особенно по структуре очень похожи Астраханская область и Беларусь. Ну у нас, может быть, чуть побольше, у нас живет более 120 национальностей. Слава Богу, все живут в мире и в дружбе и у вас, и у нас. В последние годы столкнулись наши территории еще с одним явлением — это трудовая миграция. Во Франции последние события показали, что к этому вопросу нельзя относиться поверхностно. Видимо, социальным вопросам, межнациональным отношениям не уделялось должного внимания. События во Франции заставили ли Вас задуматься и какие выводы Вы сделали? Какие меры будут предприниматься в Беларуси?

А.Г.Лукашенко: Оксана, если сказать, что мы не заметили событий во Франции, то это будет неправильно. Если сказать, что мы уж очень озаботились этими событиями — тоже будет неправда. У нас нет причин для волнений, которые произошли во Франции. У нас из Северной Африки, других подобных регионов почти нет людей. Ну если остаются, то те, кто приехал к нам получить высшее образование, а также врачи, экономисты, технари — те могут и остаться или вернуться. Поэтому у нас нет с этим проблем.Более того, мы очень аккуратно подходим к этому вопросу. Мы самая интернациональная республика, но это не значит, что мы не наблюдаем за миграционными процессами. К нам приезжает около 30 тысяч человек в год. Уезжает около полутора тысяч по разным причинам, но не по социальным. А приезжают по социальным. В основном — россияне, белорусы, украинцы возвращаются, из Российской Федерации, много из Казахстана едет людей, русских людей. Мы с удовольствием их принимаем, выдаем им и жилье. К счастью, на село едут тоже. Многодетные. Ну что такое русский человек? Вот часто показывает телевидение — пятеро, шестеро детей приезжают, хорошие семьи. Я когда бываю на местах, я в такие семьи захожу, смотрю. Мы радуемся этому. Почему? Потому что у нас в результате войн вообще повыбивали всех людей, грубо говоря, на этой огромной территории. Хоть и говорят: Беларусь — она маленькая. Ничего себе маленькая! У нас 10 миллионов живет, а сегодня нам надо 30, а могли бы прокормить и 70. Беларусь — это примерно две трети Западной Германии. И земля–то благодатная здесь. То есть у нас крайне не хватает населения. Это проблема. Поэтому мы готовы принимать людей. И конечно, рабочая сила — это очень важно. Рабочих мест мы создадим достаточно, а на земле — непочатый край работы. Чтобы раем сделать эту землю, нужны люди, нужны трудовые ресурсы. Я еще раз подчеркиваю: это в основном наши люди — русские, белорусы, украинцы приезжают. Много приезжает с Кавказа людей. Некоторые торгуют на рынках. У нас, конечно, порядок железный на рынках, мы это контролируем, на самотек не пускаем.

Поэтому у нас хорошая обстановка с этой точки зрения. Межнациональных конфликтов, межрелигиозных нет и не будет.

Светлана Андреева, газета «Новости Пскова»: Александр Григорьевич, как и три года назад, хочу передать Вам самый теплый, самый горячий привет от ваших соседей псковичей. Вы знаете, что в нашей области к Вам особенное отношение, у Вас там огромная поддержка и понимание, и пожелание Вам твердости духа и так держать. В этом году псковская делегация побывала в самом древнем городе Беларуси — Полоцке, тоже наш сосед, и выступила с предложением установить памятный знак совместный от псковичей и полочан на Куликовом поле, поскольку, как выяснилось, псковская и полоцкая дружины выступали в одной дружине под командованием единого князя — и все погибли. Это только доказывает то, что нас связывают — русских и белорусов — самые настоящие, в прямом смысле слова кровные, узы. Поэтому вот такой вопрос. Неужели наши народы не заслужили все–таки права не только в истории, не только в памяти и в душе оставаться родными, а и жить в едином государстве? Такое ощущение складывается, что все–таки как–то тормозится этот процесс объединения, создания единого государства. Если это не так, то Вы тогда скажите, как Вы себе это представляете? Может, Вы посчитаете, что это нормальные темпы? А некоторые наши СМИ утверждают, что это делается по инициативе Александра Григорьевича Лукашенко.

А.Г.Лукашенко: Что касается единого государства. Клянусь вам, что с моей стороны, со стороны белорусов нет никакого торможения. Еще раз хочу подчеркнуть, в чем суть. Мы подписали сначала соглашение о союзе, а затем Договор о создании Союзного государства. И ратификационные грамоты… Первым актом Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина был обмен ратификационными грамотами по Договору. То есть Президент России абсолютно поддержал этот процесс! Открывайте, друзья, Договор и читайте, кто чего не выполнил? К этому Договору есть приложение экономического характера, где мы приняли решение с Президентом России о создании равных условий для наших граждан, предприятий, бизнеса, капитала.

Договор — это программа строительства Союзного государства. Что произошло затем? Мы с Владимиром Владимировичем выступили против того, чтобы ослабить Договор — будь то через Конституцию, будь то через поправки в этот Договор. И помните, тогда в народ был вброшен тезис: Лукашенко за союз по принципу Советского Союза, а Путин за союз на принципах Европейского союза. Так было. Я всегда говорил: зачем нам повторять Европейский союз и его опыт, у нас опыта больше. Давайте на основании той практики, того опыта строить наше Союзное государство. «Нет, давайте по принципу Европейского союза». Но поскольку решение у нас принимается консенсусом, если одна сторона или один президент «против», а другой «за», решение не может быть принято. И мы начали искать подходы. На последней встрече в «Завидово» мы договорились, что раз Россия не идет на создание сильного Союзного государства, где ему будут переданы значительные полномочия, я согласился. Давайте будем писать Конституционный акт по принципу Европейского союза и думать, что с ним потом делать. Проект Конституционного акта написан, но, как я сказал вначале, появились некие поправки от юридического управления администрации Президента России, которые нам вот обещают в ближайшее время передать для изучения.

Поэтому вы меня не упрекайте, что я здесь чего–то «тормозил». Как я могу «тормозить» то, инициатором чего являлся? Но некоторые силы через прессу начинают обвинять Лукашенко: он «не хочет», он «тормозит». Не хочет единую валюту. Но единая валюта может быть введена в государстве, когда будет принят Конституционный акт. Это же все в Договоре прописано! Нам говорят: нет, берите нашу валюту, свою выбрасывайте, потом будем думать, что делать, и Конституционный акт принимать. Я им говорю: да не строится дом с крыши, он строится с фундамента.

Скажите, в чем я нелогичен? Поэтому, поверьте, мы ни в коем случае не «тормозим» процесс. Он нам крайне выгоден. Ведь только вместе мы можем быть богатыми, быть достаточно защищены и гордо проводить политику, о которой только что говорила ваша коллега.

И дело здесь не в «дележке власти». Я уже власти «наелся». За десять лет своего президентства дальше некуда. Это нужно, чтобы упрекнуть: «Лукашенко замахнулся на Кремль». Да хватает мне «этого Кремля» в Минске. Вы, журналисты, должны понимать, откуда это все исходит. Да, наверное, и понимаете. И я еще раз подтверждаю, что мы готовы к строительству этого государства, но на принципах равноправия. Это — основа! Любой союз строится на принципах равноправия. Мы же должны открыто, добровольно и на равноправных принципах построить этот союз.

Союз нужен и для того, чтобы защитить Россию! Ведь под Смоленском, кроме белорусских войск, ничего нет, и это направление сегодня немаловажное. Ну и что? Вот часто в СМИ вбрасывают информацию, что в ближайшее время Россия передаст Беларуси для размещения западнее Минска 4 дивизиона С–300. Это правда. Но только не «передаст» — мы покупаем их! А разве это правильно?

Я, Светлана, привел вам некоторые конкретные факты. Да и не псковичам мне объяснять, какая политика у белорусов. Мы свой хлеб едва успеваем убрать, как едем в Брянскую, Смоленскую, Черниговскую области, Ровенскую область. И это наша политика. На селекторном совещании по уборке урожая я публично заявляю, что, «убирая у себя, вы должны помочь и нашим братьям». Мы никогда никому ни в чем не отказываем.

Вот вчера губернатор Борис Громов поднял на нашей встрече два материальных вопроса, касающихся противопожарной безопасности — чтобы помочь Подмосковью.  Вчера отданы были распоряжения. Мы же никогда не против того, чтобы поделиться. Хотя мы ж не такие богатые, как вы. Ну мы и не просим у вас — дайте нам денег. Но хотелось бы, чтобы по–братски к нам относились. Это важнее, чем любые президентские выборы и какая–то «дипломатия», которую я мог бы тут, знаете, вам сейчас продемонстрировать, облекая свои ответы в какие–то «дипломатические» формы. И я вам искренне говорю, что происходит в наших отношениях.

Хотелось бы, чтобы негативные тенденции гасли, а превалировали другие, более важные. Как Владимир Владимирович говорит: «Мы один народ». Правильно, и мы из этого должны прежде всего исходить, а не «завинчивать» газ при 25 градусах мороза. Вообще, за газ, вот мне справку только что дали перед встречей, мы ничего России не должны.

Максим Калашников, газета «Завтра»: Александр Григорьевич, поскольку Вы объявили курс от выживания и стабилизации к росту и прорыву в области качества жизни, то не пора ли начинать операцию «ТехноБагратион», не пора ли стягивать сюда прорывные технологии, добиваться роста, превращать ваш технопарк в центр технологического штурма?

А.Г.Лукашенко: Максим, просто нечего сказать. Вы подтвердили то, что мы делаем. На новую пятилетку это уже объявлено. Административный путь, путь реформирования, обычной модернизации закончился. Обычными методами мы не сможем добавлять 8 — 10 процентов ВВП в год. И нам нужны новые прорывные направления и действия. Мы четко определили: это наука, инновационные технологии, инновационный путь развития.

Поэтому мы стали «стягивать», как вы точно сказали, умы, это уже можно сегодня сказать, со всего мира в свою «силиконовую долину», которую мы объявили и начали создавать, мы и стремимся удержать своих специалистов, чтобы они никуда не уезжали. Вот я часто говорю: ну кто у американцев создал Силиконовую долину? Русские, белорусы и евреи, которые здесь родились. Наши люди. Так нам надо вот это не растерять, удержать их. И без инновационного развития этого пути, без науки мы не мыслим дальнейшего развития нашей Беларуси. Поэтому вы в точку попали.

Мальцева Валентина, газета «Советская Сибирь», Новосибирская область: Уважаемый Александр Григорьевич, у нас в России мы озабочены проблемой управляемости государства как в целом, так и на территориях. Чтобы более был понятным мой вопрос, приведу такой простой пример. На территории, допустим, достаточно крупный бизнес может заключить договор с иностранным представителем такого–то тоже бизнеса. При этом не поддерживаются приоритеты государственной политики в лучшем случае, а в худшем даже в чем–то могут и подрывать эти приоритеты. Или еще более простой пример. И самый, скажем так, низкий уровень в управлении, низкий не в смысле оценки, а в смысле по территории. Руководитель закрытого акционерного общества сельскохозяйственного предприятия может продать земли под коттеджную застройку… Есть ли у вас проблема управляемости, вот которая бы сказывалась на таком уровне? А если есть, то как вы ее решаете? Или они уже решены, эти проблемы? Спасибо.

А.Г.Лукашенко: Думаю, что у нас нет такой остроты с этими проблемами. Нас критиковали, и очень сильно, особенно в матушке–России, за «вертикаль» власти, которую Лукашенко создал в первый год своего президентства. Ну, слава Богу, потом и в России поняли: чтобы не допустить распада страны, нужна сильная и эффективная власть. Она является консолидирующим началом, гарантом и противодействием этого распада.

Что касается конкретно вашего случая по землям, я так понимаю, сельскохозяйственного назначения, у нас только (!) Президент, даже если это одной сотки касается, может дать разрешение на занятие земель сельскохозяйственного производства непрофильным делом. Если положено, чтобы продукция сельского хозяйства возделывалась, значит, она должна возделываться. А изъять и передать под какой–то инвестиционный проект не по профилю может только Президент. Таких случаев практически не было. Этим самым мы заставили (стройка идет, бум строительный в Беларуси, у нас строителей не хватает для того, чтобы построить все объекты, особенно жилье, это один из приоритетов) уплотняться в городах и строить на неудобицах. Нельзя сегодня занимать ценнейшие земли под особняки, под какие–то там склады и тому подобное. Поэтому у нас это очень жестко контролируется. Земля — это достояние государства и прежде всего народа, поскольку у нас нефти немного, а газа природного вообще нет.

Что касается иностранных инвесторов — так мы много лет тому назад четко определились. И приватизация, и иностранные инвестиции — только под те проекты, которые будут одобрены государством. Но зачем же нам сегодня создавать производство автомобилей, если у нас есть Минский автомобильный завод? Самим себе конкуренцию создавать? Не нужно. Так и по многим другим. У нас определены основные направления — давайте, пожалуйста, подключайтесь иностранцы, россияне, вкладывайте средства, финансируйте, развивайте. Но так, чтобы, как вы сказали, очень правильно, Валентина, чтобы не в ущерб национальным интересам. То бишь не в ущерб тем производствам и тем людям, которые сегодня заняты у вас.

Марина Созонтова, «Кировская правда»: Александр Григорьевич, спасибо большое за возможность такой встречи. Во–первых, я думаю, меня поддержат все российские женщины, у которых сыновья служат в нашей армии. Потому что в белорусской армии солдаты могут отправить бесплатно письма своим родным и близким. Российские матери такой возможности лишены и солдаты тоже. Только за деньги.

А.Г.Лукашенко: Да не может быть!

М.Созонтова: Честное слово, Александр Григорьевич. Поэтому мы и завидуем вам. А вопрос такой. Вы недавно выступали на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Хотелось бы узнать, какова реакция была на Ваше выступление. Это первый вопрос. И второй. Какие регионы в России Вам особенно интересны и чем? Где бы Вы хотели побывать или, наоборот, регионы, которые интересны, чтобы они вышли на Вас? Спасибо.

А.Г.Лукашенко: Вы знаете, что касается ООН, реакция примерно такая: мы все думаем, как он, и думали, как он, но боялись сказать и боимся сказать. Вот примерно такая реакция. Я не слышал какого–то разочарования, чтобы кто–то роптал. Конечно, американцам, наверное, не понравилось. Но я же ведь ничего не сказал того, что явилось бы новостью. Я просто заострил, обнажил, может быть, те проблемы, которые так остро стоят перед нами, которые нас должны волновать. Согласитесь, если вы читали это коротенькое выступление, я сказал о том, о чем мы все с вами думали, что мы понимали, поэтому здесь нет ничего чрезвычайного.

Ну чего нам бояться? Это правда! Ведь это в истории останется. Где мы были? Почему мы спокойно смотрели, когда разбили Югославию? Я во время войны там был. Где ядерное оружие, которое в Ираке якобы уже нашли? Почему президента, плохой он или хороший, посадили на скамью подсудимых и не посадили рядом американцев, которые применяют фосфорные бомбы в Ираке?

Это моя позиция. Я всегда говорил прямо, честно и искренне. Возьмите все выступления на международных форумах с первого дня моего президентства.

Что касается регионов в России. Я всю Россию проехал. Был и во Владивостоке, и в Сыктывкаре. Знаю, что такое Север, знаю, что такое Тюмень. Но я не был на Байкале. Хотелось бы посмотреть Байкал. Я не был в Алтайском крае. У нас с Михаилом Евдокимовым хорошие были отношения. Он меня пригласил к себе, но буквально через день погиб…

Я очень люблю Россию, очень. Это самая красивая, самая перспективная и незаслуженно обиженная страна. Но я уверен, что у нас большое будущее и мы поднимемся. Не таков россиянин, чтобы перед кем–то стоять на коленях.

Виталий Мухин, газета «Труд — Черноземье»: Александр Григорьевич, я хотел бы Вам задать вопрос по поводу проблемы, которой Вы сегодня уже вскользь касались и которая сегодня очень актуальна для России, — проблемы коррупции. Всем известно, что, в принципе, Ваша известность началась с того, что Вы прослыли борцом с коррупцией. Как сейчас обстоит ситуация в данном аспекте в Беларуси? Существует ли у вас антикоррупционное законодательство? Если нет, то как вы боретесь, какими методами? Экономическими? Административными? Каковы ваши успехи? Потому что это очень важно и для экономики в целом, и я считаю, что для создания Союзного государства тоже.

А.Г.Лукашенко: В моей жизни большое место и сейчас отведено проблеме борьбы с коррупцией. Когда я был парламентарием, мне была поручена работа по проблемам коррупции, и я серьезно тогда этим занимался. Было очень большое торможение, но когда я стал Президентом, как говорится, карты в руки! Хотя, должен вам сказать, хоть мы и находимся, по признанию ООН и других международных организаций, в ряду самых некоррумпированных государств, у нас этого «добра», к сожалению, хватает.

Боремся всеми средствами и методами. Но если вы думаете, что можно только законодательно, юридически бороться… Ну напишете закон, а он работать не будет. И в России же есть антикоррупционное законодательство, и в Украине, и в других государствах, а эффективность? Надо, во–первых, самому быть чистым. Понимаете? Чтобы тебя не прижали. Часто говорят: «Вот мы накажем Лукашенко, закроем его счета на Западе». Я приводил студентам пример недавно в Могилеве: «Пишу письмо Бушу (это американцы заявили): «Возьмите с моих счетов все деньги себе, они пригодятся после окончания президентства». У меня нет никаких счетов — ни на Западе, ни на Востоке. Если бы они были, уже давно они были бы названы, «вбросы» были бы в средства массовой информации. Надо, повторюсь, самому быть честным и не давать поводов говорить о тебе как о коррумпированном руководителе, и тогда ты будешь иметь право с открытым забралом бороться с этой чумой.

Вы подняли наиважнейший социально–экономический вопрос. Вы никогда не добьетесь результатов в экономике, если у вас будет коррумпированное государство — ржавчина моментально разъест всё. Когда в стране всё покупается и всё продается, никогда (!) невозможно чего–то добиться. Сказать, впрочем, что мы в борьбе с коррупцией Бога за бороду взяли, нельзя. У нас тоже проблем хватает. Недавно Прокуратура за 9 месяцев докладывала — несколько тысяч чиновников разного калибра посадили в тюрьму. Прощения нет никому, никому. Мы третий раз внесли изменения в закон о коррупции, усилив ответственность. Боремся жесточайше с этим злом. Не скажу, что уже сто процентов мы тут добились успеха. Вряд ли это можно сделать. Но каждый чиновник, каждый, кто может быть причастен к этому процессу, четко понимает: пощады никому не будет — будь то приближенный к Президенту человек или дальше стоящий от него.

Татьяна Ставничая, город Саров, Нижегородская область, газета «Саров»: Пока мы ездили по Беларуси, нам рассказали, что в вашу армию ребят набирают по конкурсу. Вот нам интересно, россиянин может служить в белорусской армии? И будет ли он при этом пользоваться льготами на территории Беларуси, а может быть, на территории России и, наоборот, если белорус отслужит в российской армии, будет ли он пользоваться льготами, положенными солдату–«срочнику», отслужившему на территории Беларуси? Спасибо.

Татьяна Ставничая, город Саров, Нижегородская область, газета «Саров»: Пока мы ездили по Беларуси, нам рассказали, что в вашу армию ребят набирают по конкурсу. Вот нам интересно, россиянин может служить в белорусской армии? И будет ли он при этом пользоваться льготами на территории Беларуси, а может быть, на территории России и, наоборот, если белорус отслужит в российской армии, будет ли он пользоваться льготами, положенными солдату–«срочнику», отслужившему на территории Беларуси? Спасибо.

А.Г.Лукашенко: У нас сегодня в армию не так просто попасть. Мне матери даже пишут: «Заберите моего балбеса, Александр Григорьевич, в армию, пусть он там послужит». Есть и такие письма. Многие люди при встречах просят, чтобы их парней призвали в армию. Нам как–то, разумно совершенствуя армию, удалось добиться того, что у нас нет проявлений «дедовщины», непорядочности в отношениях между военнослужащими. Это позор для любого президента, поскольку он — Главнокомандующий. Я этому уделяю первостепенное значение. Поэтому и «партизаны» так называемые идут с удовольствием послужить на месяц, на три мы их призываем для совершенствования навыков. Поэтому, простите за нескромность, уставный порядок в армии — это одно из величайших достижений, которое нам удалось получить за последние годы.

Что касается службы. Я так понял, службы белорусов в России, а россиян в Беларуси. Я тоже недавно ставил вопрос, но в ограниченном плане: неплохо было бы, чтобы на западном рубеже России в Ленинградском пограничном округе наши офицеры–пограничники служили у вас, ваши — у нас. Очень много в Военно–морском флоте белорусов служило в свое время. А сейчас мы фактически почти утеряли эти кадры. Нам очень жаль. Потому что бывшие моряки могут и в торговом флоте служить. Мы изучаем эту проблему — создания флота. Вот по этим направлениям я уже как–то ставил вопрос, но пока у нас ничего с россиянами не получается, а опыт этот был бы очень важен.

Что касается службы. Я так понял, службы белорусов в России, а россиян в Беларуси. Я тоже недавно ставил вопрос, но в ограниченном плане: неплохо было бы, чтобы на западном рубеже России в Ленинградском пограничном округе наши офицеры–пограничники служили у вас, ваши — у нас. Очень много в Военно–морском флоте белорусов служило в свое время. А сейчас мы фактически почти утеряли эти кадры. Нам очень жаль. Потому что бывшие моряки могут и в торговом флоте служить. Мы изучаем эту проблему — создания флота. Вот по этим направлениям я уже как–то ставил вопрос, но пока у нас ничего с россиянами не получается, а опыт этот был бы очень важен.

Ну и, конечно, я категорически против того, чтобы белорусы служили где–то там, в Чечне, в «горячих точках». Хотя это и не нужно, и россияне нас к этому и не приглашают. У нас бы люди этого не поняли.

Вячеслав Тетекин, газета «Советская Россия»: Александр Григорьевич, мой вопрос не из области экономики, мы сегодня об экономике говорим достаточно много, а из области духовной. Я считаю, что духовная область не менее значима для успеха национального строительства. У меня такое ощущение, что в России национальное самосознание подавляется вполне сознательно. Это часть плана развала России. Самое страшное, на мой взгляд, не натовские будущие войска, а то, что происходит у нас на телевидении, в том числе практически невозможно увидеть образцы народной культуры, все подавляется сплошной американщиной и второсортной музыкой, которую и музыкой–то назвать трудно. Как обстоит дело с укреплением национального самосознания в Беларуси?

А.Г.Лукашенко: Я много уже раз об этом говорил, да и вы выступали, говорили, что мы гордо, никому не «подтанцовывая», проводим свою политику. У нас этого достаточно в нашем народе — национального самосознания, гордости, стремления построить свою страну, навести порядок на этом куске земли, имя которому Беларусь. Мы отрабатываем национальную идеологию, государственную идеологию. Мы этого не боимся. Мы ищем те ориентиры, маяки, на которые мы должны наш народ ориентировать. Мы делаем это очень аккуратно — не скатиться бы здесь к национализму! Мы этого всегда боимся. Поэтому, даже когда писали наш гимн, я очень просил, чтобы поэты подчеркнули интернациональный характер нашего народа. Если хотите, это наше достояние, белорусов, — интернационализм. Мы с распростертыми объятиями, в силу нашего положения и менталитета, готовы встречать всех тех, кто не с мечом к нам придет. Мы очень добрые люди. И для нас это важнее. И вы знаете, вот в начале 90–х, когда националисты во главе с Шушкевичем пришли к власти, ну часть власти захватили — законодательную, тогда Верховный Совет всем вершил и правительство назначал. Правительство, оно было подмято националистами, россияне, русские люди на чемоданы были посажены. И если бы это продолжилось, а они сейчас хотят вернуться к власти, русским надо помнить, как они сидели на чемоданах. Вот были бы чудеса, когда из своей фактически страны вам пришлось бы уезжать, как из небезызвестных республик Советского Союза. Нам быстро удалось эту тенденцию переломить. Да и переламывать не надо было — наш народ не такой.

Поэтому национального самосознания достаточно. Мы поддерживаем, разумно поддерживаем, начиная от истории и заканчивая современным, в том числе экономикой, развитие: «Мы, белорусы, это можем». Это великая основа самосознания. Еще раз подчеркну, много внимания уделяем вопросам интернационального воспитания, чтобы всем у нас жилось хорошо. Это наше большое достижение и большое достояние.

Михаил Калих, Пермское областное телевидение: Александр Григорьевич, если позволите, о бытовом. Я с удивлением, разговаривая с коллегами, журналистами Беларуси, узнал, что примерно мы зарабатываем одинаково. Но жить здесь в 2 — 3 раза дешевле. Поэтому, если позволите, к Вам вопрос. За счет чего, каких льгот, чем Вы помогаете семьям, людям работающим? И еще. У нас недавно монетизация прошла. Не собираетесь ли Вы у себя проводить?

А.Г.Лукашенко: Ну знаете, что касается помощи семьям, то это просто. У нас социальное государство, и мы поддерживаем людей по разным направлениям. Начиная, допустим, от строительства жилья для молодежи — это льготный кредит. Правда, многие, почти все, хотят иметь этот льготный кредит. Но мы в каком–то плане ограничены ресурсами. Мы много строим, но еще недостаточно для нашей молодежи. Приоритет — жилье. Я считаю, что наиважнейшая помощь любой семье, любому человеку — это когда есть крыша над головой. Когда ты можешь после работы прийти в свой угол, где в тепле твои дети, твоя семья. Это наиважнейший вопрос. И мы здесь помогаем людям. У нас фактически на государственном обеспечении находятся участники Великой Отечественной войны, Герои. В канун 60–летия Победы, освобождения Беларуси я почти со всеми ветеранами встретился. У нас 9 Мая всегда шествие. Во главе колонны иду, они мне не задали ни одного вопроса, не сказали, что вот там телефона нет, жилья нет. Мы всех обеспечили жильем. Некоторые воспользовались и по второму и третьему кругу получили квартиры, в том числе для своих детей, что, я им сказал, недопустимо. Ветераны говорят: «Спасибо, у нас вопросов нет». Это дорогого стоит. Мы перед ними преклоняться должны, мы им очень обязаны. Заботимся об инвалидах, поддерживаем детей. Скоро примем программу поддержки материнства и детства. Я, вообще, думаю, что нам настало время принимать решение: трое детей — бесплатная квартира. Если мы хотим решить демографическую проблему. У нас сейчас идет обсуждение вот этих мер. Более того, очень жестоко относимся и будем относиться, тоже прорабатываем на уровне закона, вопрос родителей, которые бросают своих детей.

Будет принято решение, когда родители должны 120 процентов компенсировать содержание своих детей в детских домах. Многие говорят: а как ты их заставишь работать? Ясно же, какие это родители. Будем. Добьюсь того, что родитель будет «пахать» под охраной для того, чтобы содержать своих детей, чтобы другим неповадно было. У нас после войны, вспомните, ни в России, ни в Беларуси такого не было, что происходит сейчас. Может, у вас больше, у нас меньше потому, что мы увидели это и боремся.

Будет принято решение, когда родители должны 120 процентов компенсировать содержание своих детей в детских домах. Многие говорят: а как ты их заставишь работать? Ясно же, какие это родители. Будем. Добьюсь того, что родитель будет «пахать» под охраной для того, чтобы содержать своих детей, чтобы другим неповадно было. У нас после войны, вспомните, ни в России, ни в Беларуси такого не было, что происходит сейчас. Может, у вас больше, у нас меньше потому, что мы увидели это и боремся.

Боремся против торговли людьми, женщинами, девчатами. Мы приняли много нормативных актов. Весь мир нас в этом плане поддержал. Мы ухватились за эти процессы и поддерживаем разные категории людей. Поддерживаем женщин. Меня критиковали, когда я сказал, что меньше 30 процентов у нас в Парламенте женщин не должно быть. 33 процента мы избрали женщин в Палату представителей. То же самое в верхней палате Парламента. То есть мы реально проводим такую политику поддержки разных слоев нашего населения.

Что касается монетизации. Вы знаете, мы занимались этой проблемой. Мы часто обсуждали и с вашим Президентом, и с другими должностными лицами эту проблему. Я категорически против того, чтобы огулом убрали льготы, а потом еще в три раза больше пришлось из бюджета средств выделять. Мы, когда проводили инвентаризацию, обнаружили, как и у вас еще Совнаркомом принимались некоторые решения по льготам. Они до сих пор действовали. И мы попытались провести инвентаризацию этих льгот. Оставили льготы инвалидам, участникам войны, «чернобыльцам», другим категориям то, что будет действовать завтра. Все остальное, что не вошло, — исчезло. Мы вот, допустим, по здравоохранению определили перечень болезней, по которым мы будем поддерживать людей. И сказали обществу: вот перечень из 35 болезней. На большее хотели бы, но нет средств. Но эти 35 болезней, в принципе, охватывают практически все тяжелые заболевания. Более того, у нас же не платная медицина, как у вас. У нас в основном медицина бюджетная. Есть некоторые платные услуги, касающиеся комфортности. Хочешь быть один в палате, если ты находишься в больнице, плати. Телевизор — пожалуйста. И многие платят. Богатых людей достаточно. То есть мы от жизни пошли, разумно пошли. Льготы — это не одноразовый акт. Постоянно надо этим заниматься. Так же, как по ЖКХ. Постоянно, постоянно, все время заниматься надо. А разовые акты приведут вот к такому недовольству. Ну, допустим, мы платили, как у нас в народе называли, в чернобыльских зонах, «гробовые». Это выходило от полутора долларов до нескольких. Я часто в чернобыльскую зону езжу и спросил людей: «Ну что такое полтора эти доллара?» А по стране это миллиарды рублей, давайте эти деньги соберем, вот эту «мелкоту», обозначим проекты и вложим деньги в них. Нужны очистные сооружения. Нужны дороги. Нужна газификация, поскольку дрова там «грязные». И мы на эти проекты сотни миллионов долларов бросили. Никаких не было возражений. Люди это чувствуют, они понимают, что, во–первых, деньги не будут разворованы, а будут направлены на общее дело. Еще эти деньги прежде всего мы направили на то, чтобы накормить каждого ребенка в школе, особенно в чернобыльской зоне, даже три раза. Мы ж прекрасно понимали, что в те тяжелые времена у кого много детей, нормально поесть не могли. А в школу ребенок придет — там первое, второе, третье. Он всегда в школе накормлен, в тепле. Поэтому мы детям эти деньги сконцентрировали и отдали. То есть разумно подходили к этому процессу. Главное, не «чохом» просчитать. Мы занимаемся этим, но очень аккуратно.

Михаил Земсков, газета «Патриот»: Уважаемый Александр Григорьевич, Вы, конечно же, знаете, что мы, российские журналисты, были в Беловежской пуще. Все было очень здорово, встретились с белорусским Дедом Морозом, очень довольны его угощением на морозе. Но Вы знаете, вот, например, меня не покидало чувство, что где–то здесь рядом свершилась трагедия. Вот как Вы как советский человек оцениваете крушение нашей великой державы? Как объективный, исторический процесс или как действительно величайшую трагедию? И кто был инициатором ее?

А.Г.Лукашенко: Ну инициатором, наверное, вы были. Без России вряд ли развалилась бы страна и вряд ли мы объединимся без жесткой, понятной, целенаправленной политики России. Россия — это главный склеивающий фактор на будущее.

Что касается крушения СССР, ну тут мне не надо особо разглагольствовать. Я был единственным депутатом, который в парламенте выступил, проголосовал против разрушения. Тогда просто обманули депутатов. Сказали, что и Россия, и Украина, все уже ратифицировали Беловежские соглашения, мы одни остались. Вот перед глазами стоит Шушкевич, который прибежал в парламент и об этом заявил, будучи руководителем парламента. Он, кстати, не имел полномочий на подписание Беловежских соглашений. Поэтому тут юридически можно подвергнуть сомнению все, и мы юридически не подписывали это соглашение. Это личная инициатива Шушкевича. Он должен был получить санкцию парламента на это. Он не был президентом, который бы вот, допустим, как Ельцин или Кравчук, подписали. Он не имел права на это. Но он подписал. У него, как Черномырдин говорил, везде все чесалось больше, чем у кого–либо. Поэтому, наверное, и в пуще собрались. Осквернили такое место. Это ведь резиденция сейчас Президента. И я, когда открываю дверь и захожу в эту резиденцию, вот сразу картинка, журналисты показывают ее часто, перед глазами. Потому что я, переступая порог, вхожу в тот коридор, в этот зал, холл, где были наспех расставлены столы и все это подписывалось быстро. Ну и разговариваю ж с людьми. Они рассказывают, в каком состоянии подписывали, как подписывали, кто бегал, кто улыбался. Уникальные кадры у белорусских журналистов есть, и жутко смотреть на эту черно–белую картинку. Все были довольны — и наши, и ваши, и украинцы. Это жуткая вещь. Я категорически был против этого крушения, против этого развала. Пусть бы это было объективно, пусть бы этот процесс шел объективно, но не так, что собрались втихую, ночью. Ну это только благодаря тому, что у нас Михаил Сергеевич тогда был во власти и очень мягким был человеком…

Алла Скрипова, «Вечерний Челябинск»: Я хотела бы вернуться от духовного к материальному. Мы все живем в материальном мире, и я согласна, и все признают, что и россияне, и белорусы — народ трудолюбивый, но любого человека, такова его природа, нужно стимулировать. Вот нам тут рассказывали, что есть такой закон или постановление у вас в Беларуси, что зарплата простого рабочего и начальника не должна отличаться более чем в четыре раза. Это, с одной стороны, хорошо, с точки зрения как бы урезания аппетитов больших начальников, но с другой стороны, мне кажется, это не совсем стимулирует человека трудиться. Как Вы считаете? И не способствует ли это какому–то вот «черному налу», зарплатам в конвертах? Было ли у вас такое? Есть ли такие проблемы?

А.Г.Лукашенко: Есть такие проблемы и «черный нал» есть. Но вот чтобы я назвал такие факты?.. Я не смогу это сделать, потому что у нас это не распространено. Было и в «конвертах». Мы законодательно недавно регулировали это, «по конвертам», вплоть до лишения собственности. Ты преступление налоговое совершаешь. В Америке за это дают самое большое наказание — если ты в конверте деньги платишь, с них налоги не платит человек. Поэтому — вплоть до лишения собственности. Это в основном характерно было для частников, на государственных предприятиях этого не делали.

Что касается зарплаты один к четырем, это значит на предприятии, если средняя зарплата 250 долларов, то руководитель больше 1.000 не может получить. Я принимал такое решение и считаю, что оно правильное. Да, оно где–то ограничивает руководителя. Да, некоторые руководители не удерживаются от соблазна иметь много и больше. Наверное, с десяток и до сих пор сидят в тюрьме, притом генеральный директор МТЗ. Когда, знаете, перепродавали, продавали тракторы, на Западе пооткрывали счета, мы их нашли, по многим вернули деньги в страну, миллионы долларов туда уходили. Есть и такие. Но исход один. Я бы не сказал, что у нас руководящий состав хозяйственных руководителей коррумпированный. Нет. Это все–таки люди больше такого патриотичного, советского стиля. Вот, кстати, Герой Беларуси у нас русский человек, из Ярославской области, Павел Мариев. Из Ярославской области первый Герой, хозяйственник. В некоторых государствах соотношение между бедными и богатыми, скажем, Швеция: 1 к 3,5, 1 к 4. У нас точно так же. В Соединенных Штатах Америки — 1 к 27, в России — то же. Поэтому и этим путем приходится идти. Желает себе директор зарплату выше, пожалуйста, пусть поднимает среднюю зарплату своим рабочим, среднюю зарплату по предприятию. Поднимет — и ему будет выше. А так, ну вы знаете, некоторые 100 тысяч долларов получают в месяц, а в это время у людей задолженность по зарплате за полгода. Разве это нормально?

Татьяна Сухановская, Архангельск, «Правда Севера»: Я хотела бы спросить, как Вы относитесь к возможности выборов Президента Союзного государства, о которых сегодня говорится в России?

А.Г.Лукашенко: У нас в проекте Конституционного акта отсутствует такая должность. Поэтому я никак к этому не отношусь.

Елена Короткая, журнал «Элита России»: Господин Президент, скажите, пожалуйста, согласны ли Вы с тем, что духовность лежит в основе любой жизни, в том числе жизни государства? Хотелось бы узнать о взаимоотношениях Русской православной церкви и Вашего государства, о Ваших личных отношениях с Владыкой, Экзархом Беларуси?

А.Г.Лукашенко: Мы действительно друзья с нашим митрополитом, если позволено так выразиться. Хоть у нас возраст–то разный, но очень добрые отношения. У нас такие же добрые, очень человеческие отношения с Патриархом Алексием.

В практике президентской у меня выработалась четкая система. Рождество, пасхальные праздники — я в церкви вместе с людьми. Именно так, потому что туда наши люди ходят.

Я искренне действительно уважаю верующих людей. Хотя я не скажу, что, знаете, я уже такой верующий человек, что, как многие, я часто видел снимки в газете «Завтра» и в других, со свечками стоят, некоторые лбом долбают пол в церкви, хотя такими мракобесами были еще вчера, на кладбище людей на Радуницу не пускали. Ну я не думаю, что они уже так изменились и перевоспитались. Вот этого я не приемлю. Прихожу очень часто в храмы, патронирую их, вот главный храм мы сегодня строим, думаю, за два–три года мы закончим его. Там бываю, свечку поставлю, хорошая эта традиция, очень ее люблю. Не люблю, когда строят большие храмы, которые довлеют над людьми. Стараюсь зайти, если где–то деревянная, аккуратненькая, теплая церковь. Я приезжаю в какой–то городок, на село, мне часто стараются показать вот такую церковь. Очень люблю такую домашнюю обстановку. А самый лучший храм — это у нашего митрополита Филарета дома. У него такая маленькая комнатушка и все, как в храме, иконостас и все остальное. Он знает, что я очень люблю это место, отводит меня туда, там свечку с ним поставлю, он помолится, я послушаю.

Вот так отвечу на ваш вопрос. У нас 80 с лишним процентов православных, 14 процентов католиков, есть другие конфессии. Всегда стараемся поддержать, помочь им. Поэтому они против меня и никогда не борются и всегда поддерживают. Даже в первые президентские выборы Шушкевич и Позняк очень рассчитывали на католиков. Но они практически все проголосовали за меня. И все, что я им пообещал, я сделал.

Поэтому недавняя наглая попытка раздуть какие–то антибелорусские настроения среди поляков провалилась… У нас, я часто говорю, нет поляков — это люди по своему происхождению поляки, но это же наши граждане Беларуси. Я не люблю этого термина — «польское меньшинство». Это унижает людей. У нас нет ни меньшинства, ни большинства — у нас все равны. Поэтому попытка раздуть конфликт, вы, наверное, из средств массовой информации знаете, в польском общественном объединении среди тамошних функционеров провалилась.

Я действительно очень хорошо отношусь ко всем людям любой веры, любой национальности. Глупо сегодня попытаться развернуть человека и посмотреть, что же в жилах у белоруса течет. Я часто в шутку говорю: вы знаете, почему белорусы такие умные? Потому что здесь, на этом куске земли, белорусы, украинцы, поляки, русские жили всегда. Татары сюда подошли с юга. Евреи — здесь проходила черта оседлости — добавили нам тут ума. И все это перемешалось в крови. Зачем нам от этого наследства отказываться? Мы ж умные люди только благодаря тому, что мы аккумулировали от каждого народа все лучшее. Поэтому я не идиот, чтобы от этого отказываться. Поэтому говорю, что большая наша и хорошая черта — это интернационализм. За это всегда людей уважали. Узколобых националистов нигде не любили и любить не будут.

Сергей Малюков, «Липецкая газета»: Александр Григорьевич, как отразится на строительстве Союзного государства грядущее вступление России в ВТО? Ваше отношение к этому?

А.Г.Лукашенко: Очень кратко. Не знаю, как это отразится. В свое время Российская Федерация, уже во время Путина, выступила с лозунгом: «В ВТО идем вместе, легче будет отвоевывать позиции...». Мы это сделали. Россия, Беларусь, Казахстан и отчасти Украина (во времена Кучмы) шли вместе. Потом Россия заявила: вместе тяжело, мы вступим, вам поможем. И фактически бросила нас. Казахстан сам по себе. Россия уже заявила, что в этом году вступит. Ну на АТЭС вроде опять поддержали стремление России вступить, но кое–кто сказал, что «Южную Африку, но не Россию примем». Есть много политики. А главный камень преткновения — это Евросоюз и США.

Но вопрос не в этом. Сначала была такая позиция, потом — другая. Мы прекрасно понимаем: Россия хочет вступить в ВТО по каким–то причинам без СНГ, и это, поверьте, очень плохо воспринято было руководителями стран СНГ. Ну как так, поменять позицию? Мы вообще без ВТО на постсоветском пространстве могли спокойно жить, и на наш рынок просились бы. У вас этим занимается Герман Греф. Мы с Назарбаевым на одном из заседаний глав государств и ЕврАзЭС задали ему несколько вопросов. Я спросил: «Ну почему вы торопитесь в ВТО, что это России дает?» Он говорит: «Да вот там нас дискриминируют, там по металлам и прочее». Я говорю: «Сколько вы выиграете, сколько вы сейчас теряете?» — «От 700 миллионов до миллиарда 800 миллионов долларов». Я говорю: «Копейки, копейки! Два миллиарда — да вы же здесь, внутри, можете эти два миллиарда найти. Что такое два миллиарда сегодня для такой России, когда там триллион уже долларов у вас этот фонд? Куда торопиться, зачем? Потеряете ведь больше». Я уже говорил, сельское хозяйство, авиа, автомобильное и так далее, и так далее. «Да, вы где–то будете выторговывать чего–то там, но все равно будут потери несоизмеримые, несоизмеримые, я так полагаю». Мы ему задали вопрос: «Это для вас приоритет — вступление России в ВТО без нас?» — «Да, приоритет». Вот такой был ответ.

Александра Пряткина, газета «Хакасия»: Александр Григорьевич, первое, что нас поразило по приезде в Беларусь, это порядок и спокойствие на белорусских улицах. Тем не менее такой вопрос. Как вообще обстоят дела с преступностью в вашей стране? Меня, в частности, интересуют такие моменты, как уровень детской преступности и масштаб незаконного оборота наркотиков. Дело в том, что у нас в Хакасии, думаю, что и в других регионах тоже, это одни из серьезнейших проблем. Вот любопытно было бы сравнить.

А.Г.Лукашенко: Трудно мне сравнивать. Есть и детская преступность, и наркотики есть. Куда же денешься, если этот поток идет через Беларусь в Европу. А недавно мы, наверное, полтонны синтетических наркотиков задержали из Европы в Россию на нашей границе — польского, по–моему, происхождения. Конечно, что–то и здесь оседает. Ну может быть, все–таки масштабы не те, но эта болезнь у нас есть. Как можем боремся, особенно через спорт, и с курением, и со спиртным, и с наркотиками. В Минске этого больше, в регионах почти нет. Что касается детской преступности, есть и она.

Если бы не было, то в колониях для несовершеннолетних не было бы детей, а они, к сожалению, у нас есть. Но опять же масштабы не катастрофические, ни в коем случае не катастрофические. Что касается преступности вообще, то у нас есть рост по кражам, позорному этому явлению. По тяжким преступлениям — у нас снижение. Но кражи дают рост.

Если бы не было, то в колониях для несовершеннолетних не было бы детей, а они, к сожалению, у нас есть. Но опять же масштабы не катастрофические, ни в коем случае не катастрофические. Что касается преступности вообще, то у нас есть рост по кражам, позорному этому явлению. По тяжким преступлениям — у нас снижение. Но кражи дают рост.

Александр Белокуров, город Новокузнецк, «Кузнецкий рабочий»: Мы в поезде ехали, люди самых разных воззрений, и у меня в вагоне были и правые, и левые, и все много спорили, каждый со своими идеями, каждый видит в Беларуси что–то свое, но все сходились в одном — социальное государство Беларусь держится благодаря авторитету, благодаря харизме, благодаря энергии Александра Григорьевича Лукашенко. И здесь же звучала такая тревога: а вот не будет Александра Григорьевича — и российский крупный капитал, который фактически транснациональный, совместно с чиновничеством раздербанят Республику Беларусь по клочкам, как в России примерно.

А.Г.Лукашенко: Ну тут надо или не отвечать, или отвечать честно. Поскольку договорились честно, я вам скажу. Да, есть такая проблема. Хоть это обо мне речь идет, но есть такая проблема. Что касается «держится на Лукашенко»… Не только на Лукашенко! Да, Лукашенко вмешивается во все процессы в силу своего характера и в силу ситуации, которая здесь складывается. Но ведь все решения, которые я принимаю, я не увиливаю ни от каких–то там популярных, непопулярных вопросов, принимаю решения, но их–то, самое главное, надо реализовать. И реализовывают все: и Правительство, и Администрация Президента, и госсекретариат, и министры, и губернаторы. Поэтому я бы не стал говорить, что вот это только заслуга Лукашенко. А ведь период–то какой? Мы же не во Франции и не в Великобритании живем, и не в Германии, где Шредер так Шредер, Меркель так Меркель. Они могут себе позволить философский подход. По большому счету, если не тот и не другой, Германия все равно будет развиваться. А мы ведь на изломе были. И нужны были руководители, которые, не побоясь, должны были принимать решения. По большому счету, мы не допустили больших ошибок. Мы не бросились огулом приватизировать все, делить и продавать. Мы поштучно смотрели. Прохудился сарай, дом, не можем его содержать, есть желающие купить — хорошо, покупайте. Но конкретно продавали дом. У нас очень сложно приватизировать предприятие. Трудовой коллектив прежде всего должен принять решение: быть приватизации того или иного предприятия. Президент на выходе должен подписать документ. У нас по закону так. То есть забюрократизирован умышленно этот процесс. Поэтому не так просто. Ну и потом, мы убедились, что не все приватизированное огулом хорошо. Более того, плохо. Ясно, что приватизировалось. Поэтому авторитет руководителя нужен сейчас. Но не скажу, что я умнее других руководителей. Просто у некоторых есть желание, стремление принимать решение и отвечать за него, а у некоторых — нет.

Для любого государства, если вдруг исчезает руководитель, а тем более тот, на котором многое завязано, как в Беларуси, это какая–то, наверное, нестабильность. Честно скажу — большая нестабильность для Беларуси, чего я и боюсь. И я уже людям сказал, почему я иду на третий президентский срок. Он как раз связан с этим. Хотя вот, я в одном районном центре это говорил, чисто по–человечески мне лучше сейчас уйти. Страна — на подъеме, ничего плохого для народа не сделано по сравнению с тем, что было, — небо и земля. Десять лет назад — пустые полки были, 10 — 30 долларов заработная плата — и то предприятия вообще некоторые не получали. Жуть, что было! Но сейчас страна живет. И все это позитивно оценивают.

Может быть, надо было уйти? Но я подумал о другом: хорошо, я ухожу, а вдруг завтра обвалилось все? Что народ скажет? Я же ему потом не объясню, что у нас по Конституции положено было два срока. А народ спросит, а почему ты не предложил третий срок? Люди могли бы так сказать. Они бы не сказали, это такой бы ропот народный был, это было бы недовольство, молва. Это для Президента самый главный сигнал. И я подумал: хорошо — я вам предлагаю свои условия. Вот посмотрите, я не буду вести какую–то агитацию, борьбу, я не буду сражаться, бороться, я просто буду реагировать, если где–то кто–то неправду будет говорить обо мне, о моей команде, как вы вот тут только что сказали, о министрах, которые честно работали, я буду их защищать. Все! Изберет народ — значит, он хочет, я ему еще не надоел, значит, он хочет меня видеть Президентом. А не изберет, что–то случится, я им скажу: «Я ведь вам предложил внести изменения в Конституцию, на референдуме третий срок определили. Вы меня не избрали, какие теперь вопросы?» Поверьте, что действительно я так рассуждаю, прежде всего этим мотивирую этот свой поступок.

Юрий Моисеенко, «Псковская правда»: Александр Григорьевич, в России сейчас идет интенсивное партстроительство. Население также активно убеждают, что, допустим, партия «Единая Россия» является альтернативой и панацеей от многих бед. Вы меня извините, я недостаточно хорошо знаком с политической системой Беларуси, но я признаюсь Вам честно, искренне удивился, когда, приехав к вам, узнал, что здесь нет партии «Единая Беларусь». В этой связи вопрос. Скажите, пожалуйста, я так понимаю, что Вы ориентируетесь на слова Гете, который сказал, что «из партий, как бы их ни звали, опоры мы не создадим, нам также чужды их печали, как мы и наши нужды к ним». Ваше отношение к этому вопросу? Ваше отношение к партстроительству?

А.Г.Лукашенко: Партии тогда только сильны, если они появляются там, тогда и в том месте, где для этого созрели условия.

У нас мажоритарная система выборов. У нас каждый депутат знает свой округ и там избирается. Это, может быть, объективно еще как–то тормозит процесс «партстроительства». Ну а потом, возьмите социологические исследования: вы же видите, у россиян и белорусов примерно одинаковое отношение к партиям. Что, они партиям верят? Нет. И вдруг партии растут как грибы. Почему? Искусственно растут. Мы не считаем нужным в Беларуси искусственно это делать. Поэтому у нас и нет такого партийного строительства, и нет у него и такого бурного расцвета. Потому что мы не инициируем это сверху — от Президента, Правительства, от должностных лиц. Это делать искусственно нельзя. Впустую потраченные время и деньги. Добавьте еще наш менталитет россиян, белорусов, и все станет ясным. В Беларуси 17 партий. Мы им не мешаем жить и работать. Пожалуйста. Вот они будут участвовать и в выборах, там они объединяются, разъединяются, выбирают, переизбирают своих лидеров. Мы не подталкиваем этот процесс. Не сдерживаем и не подталкиваем. Он у нас объективно проходит.

Сергей Хорошавин, газета «Курьер Карелии»: У нас сейчас в России идет реформа ЖКХ, идет достаточно активно. Но суть ее, как я понимаю, достаточно проста. Поскольку государство не справилось с жилищно–коммунальным хозяйством, решили пригласить частный бизнес в надежде, что он это все отрегулирует. Вот как у Вас? Я так понимаю, что государство занимается ЖКХ и, наверное, более успешно, чем у нас. Расскажите, пожалуйста.

А.Г.Лукашенко: Скажу вам откровенно, мы не стали разрушать то жилищно–коммунальное хозяйство, которое нам досталось в наследство. Оно было примерно как в России.

Мы прекрасно понимаем, что частный бизнес в ЖКХ не хлынет. Почему? Потому что там 100 процентов рентабельности получить очень сложно и прибыль вообще очень сложно получить. Если там бесконтрольно отдать все частнику, вы понимаете, к чему это приведет. Для того чтобы покрыть эфемерные некие там расходы ЖКХ, надо в 5 — 10 раз, может быть, увеличить тарифы на соответствующие услуги. Этого допустить нельзя. Я это четко и прекрасно понимаю. Поэтому мы не стали здесь забор городить, мы начали работать с тем, что есть. Латали, меняли трубы. Надо экономия — экономили. И приняли силовое решение в начале этого года, в конце прошлого, 4 — 5 долларов рост тарифов в год. Все, больше нельзя. Население это спокойно выдерживает, поскольку реальный рост заработной платы значительно выше, в среднем — 40 — 50 долларов в год.

Но не дай бог, где–то лопнет зимой труба — это ЧП, каждое утро мне сводка на стол идет по определенным направлениям, в том числе и эта. И не дай бог, они за несколько часов не сделают. Были времена, когда у нас коллекторы разваливались в Минске. И, помню, в новогоднюю ночь однажды стоял на краю этого коллектора, и в течение ночи мы ликвидировали этот порыв. Потому что знал, что весь микрорайон в Минске в новогоднюю ночь останется без тепла. Мороз был жуткий. Поэтому если кто–то думает, что государство не справляется и мы завтра частнику отдадим, он справится, это значит унизить свой народ и понимать, что он завтра будет сидеть без тепла. ЖКХ спасти может только государство, четко вникая в ситуацию.

Второе направление. Сегодня у нас если 20 жильцов в доме — каждый имеет счетчик. А новые дома мы не сдаем без счетчиков. В 3 — 5 раз эффект экономии. Вот и вся реформа ЖКХ.

Поэтому я категорически против всяких вот таких реформ в ЖКХ наскоком. Нам надо спокойно заниматься. Государству надо заниматься жилищно–коммунальным хозяйством. В противном случае получим очень жесткий удар по населению, и такой же будет ответ от населения власти.

Серафима Бусло, «Волгоградская правда»: Александр Григорьевич, скажите, каково в Беларуси влияние государства на СМИ?

А.Г.Лукашенко: Влияние государства на СМИ очень серьезное, очень серьезное. У нас примерно из 1.200 средств массовой информации, 380 государственных или с участием государства, остальные 700 с лишним — частные.

Что касается частных, ну какое там влияние может быть? Ну если пишут что–то, клевещут на человека — в суд. Других отношений нет. Ну я лично стараюсь на них не обращать внимания, потому что знаю, что напишут. За чьи деньги пишут, я это прекрасно понимаю и знаю. Государственные — ну так, наверное, как и в России. У нас руководители каналов — крупные фигуры. Они фактически работают на уровне министров. Поэтому у нас велико влияние государственных СМИ.

Исходит это из концептуального положения, которое мною определено, что идеология не приватизируется. Идеология — она и есть государственная идеология, опора нашего государства. А средства массовой информации — важнейшее направление и составляющая идеологии. Без средств массовой информации какая может быть идеология? Этим все сказано. Но это не значит, что вот они сидят, руководители, что их я там «давлю» каждый день. Я не помню, когда я с ними разговаривал. Да, еще газеты возьмите. 5 крупных государственных газет, которые мы поддерживаем, у них огромный тираж. У президентской газеты «Советская Белоруссия» — «Беларусь сегодня» — более 500 тысяч.

Конечно, я средства массовой информации лично тоже очень внимательно отслеживаю, сравниваю с российскими, ругаю часто, когда наши каналы слабее НТВ или других каналов по профессионализму. Что касается честности, порядочности, объективности — меня это устраивает. Но профессионализм… Надо учиться. А российские каналы, вот основные, они очень сильны профессионально. Дело в подаче. Пусть тенденциозно, пусть неправду, но подадут так, что на Западе сложно аналогию найти. Хотя я все каналы и западные ведущие смотрю лично сам.

Поэтому средства массовой информации — для нас это очень многое. Почему? Вы сами сказали, идет информационная война. Нас обложили так, что в этой войне не интересоваться основными «баталиями» Президенту было бы неправильно. Поскольку идет это давление, поэтому я очень вовлечен в этот процесс.

Наталья Семенова, газета «Звезда», город Пермь: Скажите, пожалуйста, в создании Союзного государства что Вы видите союзным, а что суверенным? Не боитесь ли Вы, что российский политический сапог раздавит социальную политику Беларуси или сделает ее гораздо агрессивнее? Потому что в России эта политика очень агрессивная.

А.Г.Лукашенко: Мы на такое Союзное государство никогда не пойдем, если будут основополагающие вещи брошены под «сапог». Никогда не пойдем. Это руководство России тоже четко понимает. Социальная политика — это приоритет любого государства. Я думаю, и Россия у себя, и Беларусь у себя разберется, куда тратить бюджетные средства. По поддержке, допустим, бизнеса, предприятий тут, конечно, надо оговаривать, чтобы не создавать неравные условия. А что касается социального блока, мы будем поддерживать образование, медицинское обслуживание у нас будет в основном бюджетное. Мы от этого никогда не отступимся. Я уверен, что и Россия к этому придет. Потому что иначе быть не может. Поэтому «сапог», как вы говорите, не сможет раздавить нашу социальную политику. И никто на этом, кстати, не настаивает. Ну, думаю, общая должна быть внешняя, оборонная политика и подобные вопросы должны быть общими, относиться к ведению государства. Все остальные — национальные приоритеты и прочее — уже вопросы национальные. Это в Конституционном акте все будет, кстати, прописано.

Николай Кеженов, город Смоленск, областная газета «Рабочий путь»: Уважаемый Александр Григорьевич, Вы в свое время руководили предприятием по производству строительных материалов. Не могли бы Вы разъяснить, как удалось белорусским предприятиям стройиндустрии, промышленности стройматериалов так заметно опередить российские. Это хорошо видно на примере Смоленской области.

А.Г.Лукашенко: Мы просто их не закрывали, не банкротили и не пытались продать. Мы их берегли. Но многие, кстати, все равно развалились. И мое то предприятие, где я работал, его тоже загубили… Поэтому у нас тоже все было неоднозначно. Вот цементные заводы: мы за это время два фактически построили — Кричевский остался, потом Костюковичский рядом с вами, мы ввели в строй, вторую очередь делаем. И Красносельский в Гродненской области тоже ввели. Там, кстати, был небольшой заводик, его французы хотели приватизировать и даже кое–что там уже «прихватили», обанкротили, мы потом у них законным путем забрали этот завод, за белорусские деньги восстановили. Сегодня мы удовлетворяем спрос и на внешних, и на внутренних рынках по цементу.

То есть мы выдержали этот период, зная о том, что придет время, когда это все будет востребовано. Вот в чем главный принцип. Мы терпели, время выжидали, и действительно так оказалось, что это все востребовано.

Светлана Меняйло, «Красногорские вести»: Наш район уже 30 лет дружит с Кореличским районом в Беларуси, и в следующем году будут Дни Беларуси в Московской области, мы были бы очень рады Вас видеть и в нашем районе тоже. Разрешите передать Вам привет от нашего района, от главы района — Рассказова Бориса Егоровича. А вопрос мой таков. Отвечая на вопросы коллег, вы уже назвали ряд качеств, присущих белорусам. В их числе доброта, ум, интернационализм. Вы можете продолжить этот ряд? И еще, есть в этом ряду такие качества, от которых, Вы бы считали, что нужно белорусам избавляться? Спасибо.

А.Г.Лукашенко: Я публично сравниваю, я этого не боюсь, русского с белорусом. Ну чем отличить русского от белоруса? Ничем. Но русский, вот надо, за Беларусь, он сейчас рубашку рванет, не глядя ни на что, не думая пойдет… Белорус — он тоже пойдет, но прежде… подумает. (Смех в зале.) И в этом, я вот как историк думаю, объективное есть. Всегда через белорусов, знаете, туда–сюда французы, немцы, шведы ходили, топтали, давили, выбивали. То Россия в империю включит, то Речь Посполитая и так далее, не говоря уже о войнах перманентных, по многу лет. И это заставило наш народ быть таким, знаете… ну думать всегда, думать. Поэтому вот такое отличие. Я не хочу сказать, что это плохое качество, но мне больше импонирует, когда человек вот разогнался — и пошел, и пошел — его не удержать. Но я все это полушутя говорю. Вообще, вы знаете, почему к Лукашенко многие люди нормально относятся? Потому что я люблю свой народ. Я очень люблю своих людей. Я к ним отношусь с любовью.

Людмила Гуреу, «Тюменская правда»: Тюмень — один из основных газодобывающих регионов России. Расскажите о взаимоотношениях Беларуси с нашей областью. Особенно это интересно в контексте газификации белорусского села…

А.Г.Лукашенко: Вы знаете, мы газификацию села, чего бы нам это ни стоило, будем проводить. Более того, мы параллельно, где возможно на селе, ставим отопительные котлы на дровах. Если газ очень дорого, чтобы крестьянин мог и дрова использовать, и торфобрикеты. К 2010 году включительно мы поставили задачу использовать 25 процентов собственных топливно–энергетических ресурсов. Сейчас мы на 100 процентов зависим от Российской Федерации. На 25 процентов мы выйдем, это будет очень хорошо. Мы докупаем пару миллионов своей нефти, это тоже добавка к этому. Что касается взаимоотношений по газу, по нефти с Тюменской областью, вы знаете, нас что еще обижает? Американцам можно добывать нефть, газ в России. Еще каким–то компаниям можно. Но когда мы договорились, я просил Президента России об этом и поддержку получил. Но это не движется. Я говорю: давайте мы на условиях немцев, американцев и так далее для Беларуси в России добудем газ. Мы уже не говорим о том, что мы там, в России, целые города построили, Лангепас и другие. Это же наши города, которые мы строили. Белорусы осваивали месторождения и для того, чтобы получать нефть, газ. Но с развалом Союза нашего там ничего не осталось. Ноль! Мы уже не говорим — верните там, заплатите и так далее, а дайте нам возможность на общих основаниях. Мы купим там часть компании, допустим, какой–то частной газовой. По «ИТЕРЕ» шел разговор, и будем мы с ними добывать, мы сами добудем за свои деньги, вам налоги все уплатим, ну так, как американцы. Но ничего не добываем…

Ольга Бондарева, газета «Ставропольская правда», Ставропольский край: Беларусь и Россия строят действительно социально ориентированные государства. И тем не менее в нашей поездке мы еще раз убедились, что пути и методы этого строительства все–таки разные. Так вот, мне бы хотелось знать, какие перемены в России, на Ваш взгляд, Вы бы не хотели видеть в Союзном государстве, то есть Вы категорически их не приемлете.

А.Г.Лукашенко: Я проще скажу: я хотел бы видеть в России то, что мы делаем в Беларуси (Аплодисменты.)

Людмила Решетняк, «Кубанские новости»: Очень бы хотела передать пожелание ректора Краснодарского государственного университета культуры и искусства сотрудничать с вашим вузом искусств. Оно только сейчас налаживается. Хочется в любой форме, вплоть до проведения Дней белорусской культуры на базе нашего университета. База у нас очень крепкая. Вуз один из лучших в России. А вопрос у меня такой. К сожалению, как–то выпала из общего обозрения тема культуры. Хотелось бы, насколько можно, сейчас узнать обстановку, какова государственная поддержка культуры вообще и сельской культуры в частности?

А.Г.Лукашенко: Ни один музей, ни один Дом культуры, ни одно культурное другое учреждение в стране за это время тяжелое закрыты не были. Это официально. Я просто процитировал то, что мы везде отмечаем. Да, конечно, есть сложности с культурой, настоящей культурой на селе. Думаю, что с введением в строй агрогородков мы решим эту проблему на селе. Там будут культурные центры самые настоящие. У нас очень много самодеятельных коллективов появилось за последнее время. Мы не уничтожили ни одного ансамбля. Живут даже те, что были в советские времена. Те же «Сябры», Поплавская, Тиханович, они до сих пор поют.

Они довольны, когда мы их приглашаем на крупные концерты. Притом заставляем «живьем» петь. Кстати, любой государственный концерт, если ты «живьем» не поешь, где Президент присутствует, там тебя нет. И многих научили петь, хотя некоторые уже забыли, как это делается. Сколько у нас разных фестивалей? Вот смотрите, «Лiстапад». Я помню, лет 8 назад — все, развалился «Лiстапад». Никто не финансирует, Россия деньги не дает. «Александр Григорьевич, возьмите, помогите». Я думаю, Господи, тут каждую копейку сам считаешь, но я взял этот «Лiстапад» на себя, мы его «притащили» в Беларусь. Сегодня посмотрите, какой! Уже «Лiстападзiк» там детский появился. «Славянский базар» — ведь его тоже хотели в плавание пустить и уничтожить. Я его оставил в Витебске. Мы базу там создали суперсовременную, все купили, что надо. Потом театральные эти фестивали в Гомеле, в Бресте крупнейшие. «Патриотические песни» — в Бресте. «Национальной музыки» — в Молодечно. «Золотой шлягер» — в Могилеве. Море их. В большой России, огромной, столько нет, сколько у нас — на высочайшем уровне! 30 — 40 стран приезжают, со всего мира.

То есть мы это сохранили и приумножили даже. Мы большое внимание уделяем всему этому. Ну, может быть, как всегда, денег не хватает, но стараемся поддерживать. А сейчас я уже говорю: все, больше фестивалей не надо. Потому что для нашей страны это уже трудно иметь такое количество фестивалей. Не говоря о том, что это же все бюджетные деньги.

Вы говорите о государстве, о бюджете в культуре. Вот если бы вы у меня спросили какое–то частное предприятие культурное — я вам не назову. От детишек до современных театров, культурных ансамблей и прочее — все это государством поддерживается. Последний объект, перед которым я в долгу, — это Большой театр оперы и балета, который мы начинаем реконструировать. Он у нас очень красивый, но пришло время его реконструировать. Филармонию мы сделали такую, вот если завести вас сейчас показать, вы не поверите, что это возможно. Дворец, куда приятно приходить творческим людям. Там на этой базе много профессиональных ансамблей, которые нашли свою прописку. И всю эту систему содержит государство. И мы ее поддерживаем. Она у нас сохранилась, как в советские времена.

Вы знаете, скажу откровенно, у нас и телевидение несколько другое — более объективное. У нас с кошельком на телевидение не придешь. Если ты талантлив, ты обязательно в нашей стране пробьешься. Возьмите Полину Смолову, которая победила на «Славянском базаре». Она из обычной, простой семьи.

И я этому внимание уделяю серьезное. Поэтому это главное достояние — что у нас человек может реализоваться. Поэтому у нас есть многое. Наши оркестры — Финберга, Президентский оркестр… Президентский оркестр из детей создали. 3 — 4–й курс консерватории, забрали самых талантливых, устроили в Минске, дали зарплату на базе Дворца Республики…

То есть мы очень серьезно поддерживаем фонды талантливой молодежи, учащейся молодежи, созданные в стране. Десятки тысяч детей прошли через эти фонды — и победители международных конкурсов и так далее. Кстати, кто победил по русскому языку в последней международной олимпиаде в России? Белорусы, не россияне. Этим все сказано. (Аплодисменты.)

* * *

Уважаемые друзья, если я на какие–то вопросы не ответил, вы меня извините. Я понимаю, что вам нужно, может быть, и больше информации. Кстати, мне разные ведомства подготовили информацию к сегодняшнему дню. Я добросовестно ее пересмотрел вчера. И думаю, что если нужно будет журналистам, ее надо ксерокопировать и им передать. Это информация Министерства обороны и Министерства иностранных дел, и Министерства сельского хозяйства, и других ведомств, которая готовилась для меня. Поэтому, если информация будет вас интересовать, наша пресс–служба, Администрация Президента с удовольствием ее предоставят. Пусть она у вас будет для подготовки будущих материалов. Вам будет легче готовить публикации.

Еще раз, уважаемые друзья, уважаемые, дорогие наши россияне, спасибо вам за то, что вы приехали. Я знаю, что журналиста ноги кормят, но тем не менее такие расстояния — это действительно самоотверженно с вашей стороны, это действительно попытка не только самому познать и узнать эту страну, но и передать информацию о ней своим читателям. Это добросовестнейшее отношение с вашей стороны к вашим читателям.

Я вам очень благодарен. Я всегда буду с вами встречаться, если вы будете приезжать в Беларусь. Буду стараться ответить на ваши вопросы. Огромное вам спасибо. Мы всегда будем ждать вас в Беларуси. И вы должны знать, что Беларусь для вас земля не чужая, вы, русские люди, россияне для нас всегда близкие люди.